На Форуме социальных технологий ведущий российский прогностик Сергей Переслегин поделился с «КП» своими прогнозами о будущем городов
— Сергей Борисович, люди из провинции стремятся в большие города, им кажется, что там будет лучше. А в будущем важно будет для качества жизни и самореализации, где живет человек?
— В большинстве прогностических исследований говорится, что нет. А я уверен, что это имеет значение и будет иметь и дальше. Вы когда-нибудь замечали, что, находясь рядом с людьми, а не дистанционно, вы мыслите быстрее, и чувствуете острее?
— Да, могу подтвердить.
— Возможно, между людьми существует особая связь. Как физик, я бы сказал, что это, скорее всего, связь через массивную, и потому короткодействующую, частицу. Когда между нами метр, мы чувствуем друг друга. А когда между нами километр — уже нет. Отсюда остается задача городов, как тех мест, где люди собираются вместе. Да, можно сказать, и 2020 год нам показал, что можно «пробиться» через экран компьютера и почувствовать человека. Но у меня за год, а я постоянно находился в онлайне, это случилось два, или три раза. Потому что это очень трудно. Да, конечно, со временем у нас это будет получаться лучше, но научиться, чтобы было как в реальной жизни, нельзя.
В будущем технологии позволят нам даже потрогать друг друга на расстоянии, но наше мышление физически останется разделенным.
Это одна сторона вопроса. Другая сторона в том, что город — это накопленная культура. Как-то был задан вопрос — почему чашечка кофе в Венеции стоит дороже, чем в деревушке километрах в 50 от нее? Ответ очень простой: в эту чашечку кофе входит цена Венеции. Людей, которые столетиями осваивали эту территорию, создали город и великую культуру. И она входит всюду, даже в чашечку кофе.
Ваше мышление в Петербурге, в Венеции, в Москве, в Нью-Йорке будет разным, и оно будет отличаться от мышления людей, живущих в молодых или вообще несуществующих, виртуальных городах.
При этом, я думаю, мы перейдем, во-первых, к гораздо менее высоким городам. Во-вторых, пандемия, скорее всего, приведет к созданию системы «двух квартир». Это когда есть уютный дом в пригороде и маленькая квартирка в самом городе. То есть, мы будем жить на два дома. Это, вероятно, сильные изменения культуры.
Конечно же, когда будут создаваться виртуальные города, в них начнет накапливаться виртуальная культура. Но это произойдет не сразу: города начинают держать в себе накопленный потенциал, когда им сотни и даже тысячи лет. В этом плане не бойтесь — ничего с городами не произойдет.
— А какое будущее ждет моногорода, например, Норильск, в котором вы бывали, как там будут жить люди?
— Прежде всего, хочу сказать пару слов о «Норникеле». Он не в первый раз демонстрирует, что отлично умеет приспосабливаться к ситуации и приспосабливать ее к себе. То есть, его адаптационные возможности велики, поэтому ответ на ваш вопрос — да, он будет жить долго.
Мне очень понравился Норильск, в котором я был в нулевые годы. Говорят, он с тех пор изменился к лучшему. Но и тот город, который я запомнил, на меня произвел огромное впечатление.
Я небольшой специалист по городам. Но одним из моих учителей является киевский архитектор Владимир Африканович Никитин, я работал с группой «Живые города», участвовал во многих семинарах по городской среде – поэтому я что-то в этом понимаю. Моя гипотеза очень проста. Ни один когда-либо возникший тип городов исторически никуда не исчезает. До сих пор живут города-базары, возникшие в третьем тысячелетии до нашей эры на Ближнем Востоке. Живут города-храмы, города-заводы.
Моногорода — это тип города, возникший в индустриальную фазу цивилизации. Поскольку, куда бы мы ни шли — в постиндустриализм, или в трансиндустриализм, индустриальные задачи никогда не снимаются, как никуда не снимаются, например, сельскохозяйственные задачи — ведь питаться-то надо… Какой бы ни была индустриальная фаза, эти города будут существовать.
Мы почему-то привыкли негативно относиться к понятию «моногород». Между тем, Петербург, например, это тоже моногород — культурный. И когда мне говорят, что надо увезти людей из Норильска, оставить там вахтовиков, я всегда отвечаю: давайте вывезем людей из Санкт-Петербурга и оставим вахту при Эрмитаже. Согласитесь, что и тот и другой варианты — абсурд.
Беспокоит, особенно в связи с пандемией, что в мире есть ситуация так называемых антропопустынь. Антропопустыни первого типа — это место, где люди еще не смогли освоиться. И это не страшно, таких антропопустынь первого типа много…
Антропопустыня второго типа — это место, где люди жили, и откуда ушли, оставив после себя развалины. Когда такое происходит — это всегда катастрофа.
— Почему это плохо?
— Потому, что человек, который предлагает покинуть города, по сути говорит: наша цивилизация уже не может держать такой большой периметр, мы должны отступить на заранее приготовленные позиции.
А теперь вспомните, что произошло, когда такое предпринял Рим? Сданные им территории сразу же были варваризированы, а затем погиб и сам Рим. Это общий ответ на тему моногородов. Они будут. Просто с ними нужно гораздо более осторожно работать. Им очень тяжело живется в мире глобализации. Но как раз глобализация-то у нас кончается, а в хозяйственном укладе, когда вы делаете не столько товары для продажи на территории, сколько продукты для потребления внутри себя, эти города очень нужны и очень востребованы.
Что касается Норильска, то он совершенно не готов погибнуть. Он будет жить. А если говорить о его значении, то это не только производство, это еще и подготовка тех особых кадров, которые могут существовать в суровых условиях. Эти особые умения норильчан могут нам очень понадобиться как при освоении новых территорий, так и в обжитых местах, даже в Петербурге и Москве.
ИСТОЧНИК: Комсомольская правда